Публікації
Кризис, кризис... Курс покупки доллара в обменках дорос до 5,9. Кто-то из коллег полагает, что влияет политическая нестабильность, кто-то — что сокращение экспорта металлургии и химической промышленности, кто-то винит мировой кризис... в старой шварцевской «Золушке» Министр Бальных Танцев для решения любой проблемы предлагал: «Танцевать, конечно!». Это нормально, каждый лучше видит то, что в большей степени его заботит и/или является предметом его профессиональных интересов. Но чтобы понимать, куда поворачивать руль велосипеда нужно узнать, куда он падает (помните, как трудно в детстве, обучаясь езде на велосипеде, освоить это простое правило — руль в сторону падения?).
Лет пять назад мой друг, давно работающий в ИКТ в США и переживший обвал доткомов, сокращения и «затягивание поясов» после падения Nasdaq, рассказывал об американских «кухонных разговорах» посвященных нарастающим рискам обвала рынка штатовской недвижимости и кризиса, из такого обвала вытекающего. Это было пять лет назад. О кризисе недвижимости, ликвидности и т.д. в прессе еще и разговоров не было.
Мой приятель и его товарищи, глядя из недр падающей отрасли, полагали, что выводимые из доткомов в процессе краха надежд, лопающегося «мыльного пузыря», средства пытаются искусственно связать, стимулируя их перелив в недвижимость. С точки зрения управления «сиюминутной экономикой» это, наверно, было разумно — но с точки зрения будущего — закладывало мину замедленного действия. Правда, если бы отток средств из недвижимости, связанный с ростом привлекательности инвестиций в технологический рынок, начался раньше обвала... но не начался, так что гадать не о чем.
Кстати, моя соученица, давно и серьезно работающая на рынке недвижимости США не соглашается с таким взглядом на историю кризиса — она видела изнутри, своими глазами механизмы «раздувания» цен на недвижимость и считает, что причиной послужили крайне низкие, безумно выгодные ставки по кредитам. Абсолютно доверяя ей, как специалисту, тем не менее полагаю, что это как раз и есть те деревья, за которыми леса не видать. Ведь вопрос: «А почему ставки оказались столь привлекательными именно в тот момент, когда обвалился рынок доткомов?» остается без ответа. Думаю, что мой друг, наблюдавший изнутри как «падал» рынок высоких технологий в 2000 году, не менее прав — это был, может быть, сознательный, а может и не до конца осознанный, но тем не менее вполне управляемый процесс.
Рискну «повернуть руль в сторону падения» и предположить, что масштабный мировой кризис, о котором уже сегодня кто-то пишет, как о конце старого мирового экономического порядка gazeta.ru/column/oss/2847930.shtml, а кто-то призывает начать формирование новых финансовых институтов biz.liga.net/news/E0812472.html, в учебниках политэкономии следующего века будет рассматриваться как точка перелома в переходе к новой экономике. Главный вопрос, конечно: «Что это будет за экономика?». Еще один мой друг, живущий в центре Европы, полагает, что рост цен на энергоносители — основа грядущего краха аутсорсинговых идей глобализации (кстати, кризис системы кредитования тоже бьет по механизму аутсорсинга). То есть — все вернется на круги своя. И снова рискну не согласиться. Во-первых, и это мы уже наблюдаем, кризис бьет по ценам на энергоносители. Но главное — не это. Главное, что развитие никогда не идет «вспять». Что случилось после Великой Депрессии? Разве к жизни вернулись «старые добрые времена»? Ничуть, наоборот. После выхода из ужасов кризиса 20-х—30-х годов прошлого века случилось как раз становление транснациональных корпораций и, по существу, завершилась промышленная революция. Надо бы посмотреть демографию по занятости населения в первой половине прошлого века (запишу это себе, как домашнее задание). Не хочется о грустном — но «ніде правди діти»: изменение глобальных экономических интересов не в последнюю очередь привело ко второй мировой войне.
Если попытаться посмотреть на мировую экономику, как на гомеостат, то биржа, рыночный межотраслевой перелив капитала — это способы регулирования, которые удерживают устойчивое состояние системы до тех пор, пока «диапазона регулирования» хватает, пока хватает сил и возможностей системы для «поворота корабля по ветру». Кризис — это механизм, вступающий, когда «диапазон регулирования» исчерпан, когда перелив средств должен быть более масштабным, чем способны обеспечить имеющиеся средства управления.
С этой точки зрения можно предположить, что кризис доткомов был как раз последней неудачной попыткой «мирными средствами» перейти к новому уровню глобализации мировой интернет-экономики. Но, увы, «водителя переклинило», он повернул руль не в сторону падения, а в противоположную сторону (экономические структуры государств не стали поддерживать высокотехнологичные компании, «зажали», не инвестировали в информационную инфраструктуру те миллиарды, которые теперь направляются на стабилизацию ситуации. Тогда выбрали более «дешевый способ» спасения — связали в старой экономике высвобождающие в панике бегства из доткомов средства). А гомеостат «не интересуется» благими намерениями. Он стабилизирует систему своими механизмами. И если не удалось это сделать относительно мирно, «обычным кризисом 2000 года», то обвал, в который мы вкатываемся все больше, сделает это «невзирая на...». Интернет-продажи глобальнее и экономически эффективнее оффлайновых, интернет-маркетинг — обставляет все другие механизмы по возможностям таргетинга и учета, удаленная работа — менее затратна для работодателя. На выходе из кризиса, лет через пять, как нам обещают «оптимисты» www.rbc.ua/rus/newsline/2008/10/21/452045.shtml, мы будем жить не в «старой, доброй, докризисной» экономике, а в новой, глобальной интернет-реальности. Уже начались, впервые в истории, кстати, столь масштабные межгосударственные глобальные экономические акции. Стимулируется глобализация... мир не «возвращается», кризис «толкает» его вперед.
