Перемены в коммуникативном пространстве личности, связанные с развитием технологий, определяются технологиями только с одной стороны. С другой, понятно, они определяются потребностями и возможностями личности. Такой, общий для всех постов этой цепочки, посыл, думаю, обсуждений и/или доказательств не требует. Единственное, на что испрошу в этом абзаце согласия читателя, так это на введение аббревиатуры КПЛ (коммуникативное пространство личности), формируя, с одной стороны, таким образом, термин, а с другой — сокращая, хоть немного, объем изложения. О термине несколько уточняющих слов. Под КПЛ ниже понимаются как механизмы получения и передачи информации, так и контент этого потока. То есть совокупность и богатства содержания, и процессов «движения» воспринимаемой личностью информации, не носящей сигнальный характер. Частью КПЛ, таким образом, выступает, содержание контент-потока (семантическая составляющая, то есть речь об информации идет не в терминах теории информации и систем передачи данных, а скорее в терминах семантической информатики). Также КПЛ охватывает все способы коммуникации и Художника со Зрителем, и СМИ с Читателем, и соседок на лавочке, и кумушек по телефону и, и, и… но исключает из своего содержания информационные воздействия, обрабатываемые на рефлекторном (сигнальном) уровне. Да, ожог утюгом — тоже информация, и мы отдергиваем руку, реагируя на нее. Но характер обработки этой информации, как мне кажется, существенно отличен от того, что планируется обсуждать в постах этого цикла. Где-то в промежутке между сигнальным и сознательным восприятием информации существует еще нечто, что мы далее будем именовать «жестким навязыванием». Типичным примером такого явления может служить тоталитарная политическая пропаганда или утреннее восхваление всеми служащими своей компании на общей «молитве». Анализ этого механизма, как не вполне добровольного с одной стороны, и не связанного напрямую с потребностями личности — с другой, сознательно будет оставлен за рамками, по крайней мере, этой, первой части рассмотрения коммуникативного пространства.
Итак, часть первая «Чтобы, как у людей!» Разбирая структуру и перемены в КПЛ при изменении технологий, эти коммуникации обеспечивающих, очень удобно «зацепиться» за отдельные информационно-эмоциональные потребности личности. Надо, конечно, отдавать себе отчет в том, что потребности эти не только самой личностью не разделяются абсолютно (а чаще всего даже не идентифицируются, как станет ниже очевидно), но и удовлетворение свое находят очень разными путями. Это только в «Матрице» освобожденные пленники потребляли все необходимое в виде малопривлекательной питательной углеводно-белково-жировой слизи. В жизни мы норовим получать углеводы в конфетах, а не в виде крахмала, белки — в виде отбивных, а не гранул и т.д. И, также как наши запасы энергии и питательных веществ пополняются разными способами, так и информационно-эмоциональные потребности личности удовлетворяются по-разному, причем как одной личностью в разное время, так и разными личностями в одни и те же периоды. Различия определяются как финансово-статусными возможностями, так и привычками, окружением и т.п.
По всему поэтому, не будем фетишизировать те или иные способы удовлетворения потребностей, возникающих в КПЛ. Просто выберем из них для обсуждения типичные и наиболее распространенные.
Возвращаясь к предпосылкам этого анализа, к вопросу о том, «жив ли театр» и как он изменился, поищем для начала потребность, которую удовлетворял «покойный», то есть провинциальный репертуарный театр. На мой взгляд, достаточно регулярно и независимо от особенностей того или иного театрального коллектива, так удовлетворялись две фундаментальные и очень мощные, заметно доминирующие в КПЛ, потребности:
-
эмоционально-этическая, обеспечивающая представление о принятых и поощряемых (и, одновременно, об осуждаемых и запрещаемых) поступках и помыслах, или, формализуя это, о принятой в обществе модели морального поведения;
-
социально-информационная, обеспечивающая передачу между различными социально-профессиональными группами рассказов об особенностях жизни этих групп.
Разумеется, в некоторой мере, в зависимости от таланта и истории тех или иных театральных трупп, удовлетворялись и эстетические потребности. Но их мы сейчас не рассматриваем, по ряду причин, в первую очередь потому, что степень удовлетворения этих потребностей в различных театрах отличалась несоизмеримо больше, чем степень удовлетворения первых двух.
Уточним упомянутые задачи.
Две потребности, удовлетворяемые в КПЛ Первая,
эмоционально-этическая потребность задания эталонной модели поведения, присутствовала в КПЛ скорее всего, всегда. И, пожалуй, всегда занимала значительное место. Наверное, она базируется на фундаментальных свойствах психики человека как социально-зависимого субъекта. Библейская притча, соборная фреска и церковная проповедь — наиболее известные способы удовлетворения этой потребности (касаясь не семантики задачи, а формы коммуникации для решения такой задачи, нельзя не упомянуть сравнение визуальной и вербальной коммуникаций, выполненное Умберто Эко (см. например,
здесь) ). Впрочем, обсуждение формы выходит за рамки этого раздела, тем более, что и анализ-то этот для нас пока преждевременен, так как обращен более к способам восприятия и усвоения, чем представления и распространения востребованной семантики). Думаю, если покопаться в дохристианских КПЛ, то и там обнаружатся очевидные механизмы удовлетворения этой потребности. Но нас-то интересует больше современность, посему ограничимся пониманием существования такой потребности и фактом ее «долгоживучести», причем с относительно стабильным уровнем значимости в КПЛ. Меняются формы удовлетворения, но относительно мало меняется роль эталонной модели в социуме, а, соответственно, оценка потребности и ее место в КПЛ.
Вторая,
социально-информационная потребность, существовала не всегда. Очевидно, что общины в значительно меньшей степени отличаются по образу жизни их членов при натуральном хозяйстве, чем в более поздние периоды. Да и интерес к таким отличиям будет очевидно достаточно малым, если мы согласны с классификацией Маслоу, а также если признаем, что основные потребности массовых социальных слоев населения средних веков сосредоточенны на трех первых уровнях пирамиды. КПЛ при натуральном хозяйстве достаточно примитивно по многим причинам. Но, опять таки, чтобы не углубляться в уже ушедшие особенности, поищем примеры поближе. Классическим, почти дистиллированным, примером ориентации на удовлетворение социально-информационной потребности стали романы Артура Хейли «Аэропорт», «Колеса», «Отель» и др. Причем, как по сюжетно-информационному наполнению, так и по способу создания: известно, что Хейли «вживался» в среду, о которой собирался рассказывать. Надеюсь, что этот пример достаточно выразителен для понимания того, какую потребность мы обсуждаем, и поэтому, можем перейти к ее анализу.
Коль скоро эта потребность нестабильна во времени, то нужны ориентиры, список если не причин, то хотя бы признаков изменений. Понятно, что наиболее значительной вехой в развитии этой потребности стало распространение процессов разделения труда (без этого просто не существует различных социально-профессиональных групп).
Разделение труда всегда связывают с ростом производительности труда. Этот «тандем» объясняет рост интереса к жизни других социальных групп (не только профессиональных). «Синхронизированный» с углублением разделения труда рост его производительности приводит к массовому высвобождению личного времени и, соответственно, столь же массовому смещению вверх по «пирамиде» в иерархии потребностей личности по Маслоу.
Кроме того, рост производительности труда приводит к усилению разделения труда с одной стороны, и уменьшению численности отдельных социально-профессиональных групп с другой (весь объем необходимой продукции/услуг выполняется/оказывается меньшим числом персонала). Увеличение числа отдельных социально-профессиональных групп и снижение их численности, не может не приводить к уменьшению возможностей естественной межгрупповой циркуляции информации в КПЛ (то есть уменьшению доли ее, распространяемой через родственников, соучеников, знакомых и т.п.). Сокращение возможностей удовлетворения социально-информационной потребности, при одновременном росте самой потребности (что обусловлено углублением социально-профессионального деления) должно стимулировать механизмы, в том числе бизнес-механизмы, удовлетворения этой потребности.
И действительно, если мы проследим эволюцию жанров, удовлетворяющих эти потребности, то увидим, что при практически отсутствующем аналоге в репертуарном театре XIX века имеем в XX веке выраженный жанр производственной драмы, производственного романа, а в конце XX, начале XXI века очевидные тематические привязки сериалов: «медицинских», «дальнобойщиков», «СМИшных» и т.п. Выраженные различия моделей поведения в зависимости от социально-профессиональной среды усиливают роль этой социально-информационной потребности. Формирование специфических социально-особенных моделей поведения в социально-профессиональных группах приводит к «удвоению» значимости интереса в первую очередь для новых, только входящих в эти группы членов, так как социально-информационная потребность, о которой мы говорим, «умножается» на уже упомянутую эмоционально-этическую потребность знания/освоения «правильного» поведения.
При малых различиях, на ранних стадиях разделения труда и формирования социально-групповой этики, интерес возникал к среде вынужденно далекой от субъекта (просто потому, что все его окружение принадлежало к «его» среде, а она была, в свою очередь, достаточно «широкой», чтобы поглотить практически всех, с кем поддерживались прямые коммуникации). Таким образом, тот небольшой интерес, который был и тогда, относился к среде чуждой субъекту и его окружению (то есть к тем, с кем естественные межличностные коммуникации слабы, а то и вовсе отсутствуют). Но по мере «дробления» профессиональной и социальной принадлежности, «умножения устоявшихся особенностей», ситуация изменяется. В «чужих» сообществах оказываются коммуникационно-близкие субъекту личности (родственники, партнеры и т.п.), и, как следствие, появляется значительно более лично-мотивированный интерес к особенностям жизни таких сред (хотя, конечно, усиливаются и возможности удовлетворения этой потребности средствами прямых коммуникаций).
Таким образом, задается монотонный тренд, изменяющий значимость социально-информационной потребности.
Другой тренд этой потребности носит циклический характер. Базируется эта цикличность на периодической смене рациональной и иррациональной доминант в массовом сознании. На протяжении прошлого века были хорошо видны периоды, когда имело место усиление иррациональных тенденций, всплески интереса к астрологии и потусторонним силам, и периоды, когда усиливалась роль естественнонаучных составляющих в общественном сознании. На уровне гипотезы можно высказать предположение, что смена эта обусловлена способностью образовательно-просветительной системы донести естественнонаучные достижения до достаточно широких масс. Конечно, нужно принимать во внимание и наличие интереса к получению подобных знаний, то есть феномен не столь прост и, возможно, именно эффективность удовлетворения социально-информационной потребности служит той положительной обратной связью, которая обеспечивает выраженные пики и спады в упомянутом цикле.
Характерным, выраженным пиком усиления естественнонаучных интересов можно считать популярность «физиков» в 60-х годах прошлого века. Подогретый успехами атомной физики и космических достижений этот пик вызвал соответствующий рост интереса и породил удовлетворяющий его поток художественных произведений. Вероятно, меньшим, но тоже достаточно заметным всплеском можно считать интерес к компьютерам/хакерам 90-х годов. Если пытаться выделить отдельные художественные произведения, связанные с этими периодами, то для первого ваш покорный слуга отметил бы Роммовские «Девять дней одного года» и романы Артура Хейли, а для второго — «Матрицу». Циклический характер смены доминант подтверждает, скажем, и Г. Почепцов, отмечая в монографии
«PR для профессионалов»: «Мы живем в мире, который постепенно теряет очертания рационального».
Средства удовлетворения представленных потребностейКак уже отмечалось, в дистиллированном виде в КПЛ не присутствуют средства удовлетворения ни одной из потребностей. Тем не менее, некоторые типичные механизмы, работающие в КПЛ, их эффективно удовлетворяют, в числе прочих.
Говоря об удовлетворении в КПЛ определенных потребностей, следует выделить еще и движущую силу развития тех или иных механизмов. Эта движущая сила образует третий фактор, определяющий развитие механизмов в КПЛ наряду с самими потребностями и имеющимися в распоряжении общества технологиями (о переходе от визуальных к вербальным коммуникациям хорошо, как уже отмечалось, сказано у Умберто Эко). В этом разделе мы рассмотрим в качестве движущей силы — бизнес. Разумеется, бизнес не уникален в этом качестве, есть еще, например, силы политические. Но «никто не обнимет необъятного», поэтому отложим анализ альтернативных сил «на потом», и предметнее займемся областью, развитие которой определяется бизнес-интересами.
Именно бизнес-эффективность определяет, по-видимому, каким именно способом в нашем типе цивилизации будет удовлетворяться та или иная потребность. Таким образом, не только изобретение Гуттенберга привело к переводу массового способа удовлетворения эмоционально-этической потребности в модели праведного поведения из визуальной в вербальную форму (согласно Умберто Эко). Немаловажную роль в этом сыграл и начавшее формироваться издательское дело. Ну а уж развитие телевидения — безусловно движимо бизнес-интересами.
Общеизвестно, что паблишинг существует, опираясь на два «механизма»: удовлетворение потребностей выбранной издателем целевой группы (ЦГ) и продажу каналов коммуникации с этой ЦГ. В обоих случаях хотя бы некоторое удовлетворение потребности ЦГ — обязательное условие успешного ведения бизнеса. Поэтому неудивительно, что телевидение, как специфичная разновидность паблишинга, лихо использовало обе описанных выше потребности в самых разных «форматах» своей деятельности.
Вопрос «В каких «форматах» и какие потребности удовлетворяются в наибольшей степени?»,— пожалуй, ключевой вопрос для оптимизации издательского бизнеса в широком смысле этого понятия (если вкладывать вслед за телевидением, в понятие «формат» всю совокупность жанрово-технологически-структурных и т.п. особенностей). Эдакий «философско-издательский камень». Вопрос неподъемный для одного раздела. Но, к счастью, нас в этом разделе больше интересует способ удовлетворения двух рассматриваемых потребностей: эмоционально-этической, поддерживающей представление о модели морального поведения и социально-информационной, информирующей об особенностях социальных групп. Несмотря на то, что с ними как на телевидении, так и в других СМИ выражено связаны различные «форматы» и жанры (например, интервью), нельзя все же оспаривать, тот факт, что наилучшим способом удовлетворения этих потребностей стали бестселлеры и сериалы.
В комментарии к посту «Один сплошной миф» мой корреспондент пишет: «…Мы стыдимся признаться, что в метро читаем Маринину, а дома смотрим сериалы…». Дважды замечательная точка отсчета для обсуждения нашей темы. Во-первых: констатирован факт массовости процесса. А это говорит о том, что имеет место удовлетворение действительно фундаментальной потребности. Во-вторых: подчеркнута неосознанность как ее самой, так и факта ее удовлетворения.
В той же реплике отлично сформулирована и «опорная точка» для дальнейшего анализа: «Заметила такую тенденцию… Если спросишь у обывателя: «Смотришь ли ты сериалы?» То услышишь: «Конечно, нет. Мне на это нет времени. Это попса…». Но … при дальнейшем разговоре, узнаешь, что хоть один сериал человек в жизни да смотрел…»
Таким образом, как и обычно в художественно-ориентированных коммуникациях, вопрос не в том, в каком жанре они происходят, а в том, насколько талантливо/профессионально/качественно выполнены работы. «Успешность» низкокачественных поделок в жанре сериала, на мой взгляд, как раз свидетельство того, что жанр работает на фундаментальные потребности. Некачественную «еду» можно продать голодному человеку, а вот некачественный деликатес — это оксюморон. Чтобы не повторять хорошо представленные в Сети обсуждения и списки «качественных» сериалов, да и сериала как жанра, приведу просто ссылку
«в защиту жанра» и еще
одну одну для любителей дискуссий.
Характерный пример в печатном паблишинге — успех «иронического детектива». Кто-то, как выше упомянутая Маринина, делает это, похоже, интуитивно. Но, по большому счету, бизнес-успех основан на технологии построения произведений обширно представляющих не только и не столько сюжетную линию, сколько легкое и яркое описание социально-профессиональных слоев «в три штриха». Опять таки нам менее интересно в рамках этого обсуждения, качество реализации концепции, для нас существенно, что бизнес-успешность базируется на удовлетворении выделенных нами потребностей.
Неплохим способом удовлетворения рассматриваемых потребностей в последние годы стали блоги (в части чтения френд-ленты, участия в сообществах) и социальные сети. Быстрое и видимое падение интереса к блогам (в отличие от сериалов, скажем) может быть как свидетельством невоплотившихся в реальные бизнес-механизмы амбиций, так и результатом несбалансированности потребностей, вызывающих появление постов и удовлетворяемых их чтением. На мой взгляд, достаточно очевидно, что хотя блоги и претендуют на ощутимую роль (а по доле в КПЛ у молодежи — возможно, и доминирующую роль) по этим потребностям, но в целом определяются этими потребностями не так выражено, как сериалы или бестселлеры. Разумеется, мы не будем сбрасывать их со счетов при анализе способов удовлетворения рассматриваемых потребностей, однако пока и не поставим не почетное место.
Обе потребности, плохо осознанные обывателем, как видно из приведенных реплик и дискуссий, тем не менее, этим же обывателем отлично формулируются в виде императива: «Чтобы не хуже, чем у людей». Думаю, само по себе существование такой формулы служит доказательством реальности и значимости рассмотренных потребностей.
Что за рамками?Поскольку этот пост «первый, традиционный», то автор чувствует себя вправе оставить за рамками его массу значимых проблем и вопросов, в том числе и связанных с рассмотренными суждениями.
Тем не менее, полагаю, полезно будет их назвать и очертить (с тайной мыслью, что массовые комментарии если не исчерпают их полностью, то хотя бы позволят автору ссылаться в дальнейшем на некоторые реплики.
Итак, отложено до лучших времен:
- познание мира, как потребность и, в частности, подтверждение своей «модели мира», движимое желанием снятия раздражения когнитивного диссонанса;
- отождествление себя с героем, как способ самоактуализации по Маслоу, и вообще анализ места рассмотренных потребностей в иерархии потребностей;
- стремление быть понятым в своем микросоциуме и способы его удовлетворения с участием СМИ;
- Product placement и опасность подмены «принятой модели» моделью навязываемой («И, сделав бич из веревок, выгнал из храма всех, также и овец и волов; и деньги у меновщиков рассыпал, а столы их опрокинул. И сказал продающим голубей: возьмите это отсюда и дома Отца Моего не делайте домом торговли»);
- отличные от бизнес-интересов движущие силы развития механизмов удовлетворения потребностей в КПЛ;
- матрица потребностей и «форматов» (жанров);
- как сюжет связан с потребностями и КПЛ;
- прямые информационные потребности;
- целостность КПЛ, защита и механизмы вторжения.
Все комментарии приветствуются!
Публікації
